Неточные совпадения
— Разрешите взглянуть — какие повреждения, — сказал фельдшер, присаживаясь на диван, и начал щупать грудь, бока;
пальцы у него были нестерпимо
холодные, жесткие, как железо, и острые.
Встречу непонятно, неестественно ползла, расширяясь, темная яма, наполненная взволнованной водой, он слышал
холодный плеск воды и видел две очень красные руки; растопыривая
пальцы, эти руки хватались за лед на краю, лед обламывался и хрустел. Руки мелькали, точно ощипанные крылья странной птицы, между ними подпрыгивала гладкая и блестящая голова с огромными глазами на окровавленном лице; подпрыгивала, исчезала, и снова над водою трепетали маленькие, красные руки. Клим слышал хриплый вой...
Я зачерпнул из ведра чашкой, она, с трудом приподняв голову, отхлебнула немножко и отвела руку мою
холодной рукою, сильно вздохнув. Потом взглянула в угол на иконы, перевела глаза на меня, пошевелила губами, словно усмехнувшись, и медленно опустила на глаза длинные ресницы. Локти ее плотно прижались к бокам, а руки, слабо шевеля
пальцами, ползли на грудь, подвигаясь к горлу. По лицу ее плыла тень, уходя в глубь лица, натягивая желтую кожу, заострив нос. Удивленно открывался рот, но дыхания не было слышно.
Лихонин резко нахлобучил шапку и пошел к дверям. Но вдруг у него в голове мелькнула остроумная мысль, от которой, однако, ему самому стало противно. И, чувствуя под ложечкой тошноту, с мокрыми,
холодными руками, испытывая противное щемление в
пальцах ног, он опять подошел к столу и сказал, как будто бы небрежно, но срывающимся голосом...
Мать кивнула головой. Доктор ушел быстрыми, мелкими шагами. Егор закинул голову, закрыл глаза и замер, только
пальцы его рук тихо шевелились. От белых стен маленькой комнаты веяло сухим холодом, тусклой печалью. В большое окно смотрели кудрявые вершины лип, в темной, пыльной листве ярко блестели желтые пятна —
холодные прикосновения грядущей осени.
Против обыкновения, Слива почти не обратил на него внимания и не выкинул ни одной из своих штучек. Только когда Ромашов остановился в шаге от него, с почтительно приложенной рукой к козырьку и сдвинутыми вместе ногами, он сказал, подавая ему для пожатия свои вялые
пальцы, похожие на пять
холодных сосисок...
Она протянула мне щепотью сложенные
пальцы и в них серебряную монету, — было стыдно взять эту
холодную вещь, но я не посмел отказаться от нее и, уходя, положил ее на столбик перил лестницы.
Он устало завёл глаза. Лицо его морщилось и чернело, словно он обугливался, сжигаемый невидимым огнём. Крючковатые
пальцы шевелились, лёжа на колене Матвея, — их движения вводили в тело юноши
холодные уколы страха.
Сердце его часто и больно билось,
пальцы, которые он судорожно стискивал, сделались влажными и
холодными.
Она закрыла глаза и побледнела, и длинный нос ее стал неприятного воскового цвета, как у мертвой, и Лаптев все еще не мог разжать ее
пальцев. Она была в обмороке. Он осторожно поднял ее и положил на постель и просидел возле нее минут десять, пока она очнулась. Руки у нее были
холодные, пульс слабый, с перебоями.
— Теплее стало… гораздо теплее! — торопливо ответил половой и убежал, а Илья, налив стакан чаю, не пил, не двигался, чутко ожидая. Ему стало жарко — он начал расстёгивать ворот пальто и, коснувшись руками подбородка, вздрогнул — показалось, что это не его руки, а чьи-то чужие,
холодные. Подняв их к лицу, тщательно осмотрел
пальцы — руки были чистые, но Лунёв подумал, что всё-таки надо вымыть их мылом…
Холодные, крючковатые
пальцы касались шеи Лунёва, — он, стиснув зубы, отгибал свою голову назад и всё сильнее встряхивал лёгкое тело старика, держа его на весу.
С того дня, как Илья познакомился с Олимпиадой, ему казалось, что дом Филимонова стал ещё грязнее и тесней. Эта теснота и грязь вызывали у него чувство физического отвращения, как будто тела его касались
холодные, скользкие руки. Сегодня это чувство особенно угнетало его, он не мог найти себе места в доме, пошёл к Матице и увидал бабу сидящей у своей широкой постели на стуле. Она взглянула на него и, грозя
пальцем, громко прошептала, точно ветер подул...
Инстинктивно Фома бросился грудью на бревна плота и протянул руки вперед, свесив над водой голову. Прошло несколько невероятно долгих секунд…
Холодные, мокрые
пальцы схватили его за руки, темные глаза блеснули перед ним…
Евсей вздрогнул, стиснутый
холодной печалью, шагнул к двери и вопросительно остановил круглые глаза на жёлтом лице хозяина. Старик крутил
пальцами седой клок на подбородке, глядя на него сверху вниз, и мальчику показалось, что он видит большие, тускло-чёрные глаза. Несколько секунд они стояли так, чего-то ожидая друг от друга, и в груди мальчика трепетно забился ещё неведомый ему страх. Но старик взял с полки книгу и, указывая на обложку
пальцем, спросил...
Прилетели синицы. Бойко посвистывая, они мелькали в тёмных сетях сучьев, их торопливая суета ускоряла движения
холодных непослушных
пальцев Евсея.
Словно чья-то огромная лапа, не торопясь и даже поигрывая, ползала по уезду вдогонку за лесными братьями, шарила многими
пальцами, неотвратимо проникала в глубину лесов, в темень оврагов, заброшенных клетей, нетопленых
холодных бань.
Егорка наскоро, точно купаясь в
холодной воде, обежал глазами убитых и ткнул
пальцем на Жегулева...
Те бесчисленные Гнедые, которые в свое счастливое время путали всякое соображение, каждодневно сокращались в числе, уже значились по
пальцам наперечет, — в окружающем безразличии или даже вражде, как в
холодной воде масло, резко очерчивались контуры шайки, ее истинный объем.
Но хозяйка не отвечала; она приподняла половицу возле печи и указала на отверстие
пальцем; Юрий понял сей выразительный знак и поспешно спустился в небольшой
холодный погреб, уставленный домашней утварью!
Чутьё мужчины, опытного в делах любви, подсказывало ему, что Полина стала
холоднее с ним, а хладнокровный поручик Маврин подтверждал подозрения Якова; встречаясь с ним, поручик теперь только пренебрежительно касался
пальцем фуражки и прищуривал глаза, точно разглядывая нечто отдалённое и очень маленькое, тогда как раньше он был любезней, вежливее и в общественном собрании, занимая у Якова деньги на игру в карты или прося его отсрочить уплату долга, не однажды одобрительно говорил...
Посмотри, Суламифь, на эти сапфиры. Одни из них похожи цветом на васильки в пшенице, другие на осеннее небо, иные на море в ясную погоду. Это камень девственности —
холодный и чистый. Во время далеких и тяжелых путешествий его кладут в рот для утоления жажды. Он также излечивает проказу и всякие злые наросты. Он дает ясность мыслям. Жрецы Юпитера в Риме носят его на указательном
пальце.
Он со мной не разговаривал… но утром и вечером, стряхнув двумя
пальцами с своего жабо табачные пылинки, он теми же двумя
пальцами,
холодными как лед, трепал меня по щеке и давал мне какие-то темные конфетки, тоже с запахом амбры, которых я никогда не ела.
Он показался мне живущим в муравьиной куче противоречивых мыслей; погибая от туберкулеза, он старался примирить Ницше с Марксом, харкал кровью и хрипел, хватая мои руки
холодными липкими
пальцами...
Пять
холодных и цепких костей сжали
пальцы Ипполита Сергеевича; сверкающие серые глаза остановились на его лице, и тётя Лучицкая пробасила, внятно отчеканивая каждый слог, точно она считала их, боясь сказать лишний...
В состоянии, близком к экстазу, водила она вздрагивающими
пальцами по
холодным камням, как бы усиливаясь передать их равнодушному великолепию всю бесконечную нежность свою к могуществу драгоценностей и торжеству роскоши.
Дорога пошла лесом, полозья скрипели; лошади то и дело фыркали, и тогда ямщик останавливался и извлекал
пальцами льдины из их ноздрей… Высокие сосны проходили перед глазами, как привидения, белые,
холодные и как-то не оставлявшие впечатления в памяти…
Выкрест поставил двенадцать банок и потом еще двенадцать, напился чаю и уехал. Николай стал дрожать; лицо у него осунулось и, как говорили бабы, сжалось в кулачок;
пальцы посинели. Он кутался и в одеяло и в тулуп, но становилось все
холоднее. К вечеру он затосковал; просил, чтобы его положили на пол, просил, чтобы портной не курил, потом затих под тулупом и к утру умер.
Безрылов сидел на лавке, расставив широко ноги и пощелкивая
пальцем одной руки по другой. Пока крестьяне входили и занимали места, он смотрел на них внимательно и вдумчиво. Потом, окинув всю толпу
холодным, презрительным взглядом, он слегка, почти незаметно покачал головой и, усмехнувшись, обратился к Проскурову...
Он свесил голову низко на грудь и набок, точно удавленник. Перебирает в руке повод, его
холодные и твёрдые
пальцы касаются моей руки — вздрагиваю я от этого, и нестерпимо тошно мне.
Учитель молча сунул ему
холодные, костлявые
пальцы и, кивнув головой на лавку, кратко бросил...
Потом пошел в кузницу, потрогал
пальцем холодную золу на горне, зачем-то плюнул и с интересом рассматривал плевок, свернувшийся шариком в мягком пепле.
Охотники объясняли мне, что кречет птица сибирская, о чем упоминается не один раз в книге «Соколиного пути», что он чувствует такой жар и зуд в ногах, что в летнее время без
холодной воды жить не может; что станет щипать и рвать носом свои
пальцы и так их изранит, что, наконец, околеет.
Пробираясь вдоль берега через затопленные призрачные сады, вздрагивая от прикосновения
холодных ветвей, скрюченных и цепких, как
пальцы утопленника, и отталкиваясь от черных крыш, Алексей Степанович выплыл за окраину, где вода разливалась широким, тускло блистающим озером.
Я едва прикоснулась к ее
холодным влажным
пальцам, напоминавшим мне прикосновение лягушки, и тотчас же вырвала свою руку. Не сомневаюсь, что Арно успела заметить выражение гадливости на моем лице…
Я глубоко зарылась в подушки, заткнула
пальцами уши и, обливаясь
холодным потом, с сильно бьющимся сердцем, приготовилась к тому страшному и неминуемому, что должно было случиться. Ни подушки, ни
пальцы в ушах нисколько не мешали мне с поразительной ясностью слышать приближение шагов…
— И, повторяя это имя по поводу известного нам письма Подозерова, Глафира вдруг покрылась вся пламенем, и
холодные руки ее, тихо лежавшие до сих пор в руках Горданова, задрожали, закорчились и, выскользнув на волю, стиснули его руки и быстро побежали вверх, как
пальцы артиста, играющего на флейте.
Александра Ивановна оглянулась вокруг и не видела ничего, что бы могло причинить этот стук, но Вера скользнула под стол, и Синтянина ощутила на
пальце своей опущенной руки
холодное кольцо.
— Да, в это время не являлся. После они очень бедно где-то жили в Москве, в
холодном доме. Однажды, оставив сына с нянькой в комнате потеплее, Спиридонов сам лег в зале на стульях. Утром пришли, а там лежит один труп: вид покойный, и
пальцы правой руки сложены в крест. Женины родные хотели его схоронить с парадом, но Испанский Дворянин этого не позволил.
Взглянув на конверт, француженка догадалась, в чем дело, и в первый раз за всё время уроков ее лицо дрогнуло и
холодное, деловое выражение исчезло. Она слегка зарумянилась и, опустив глаза, стала нервно перебирать
пальцами свою тонкую золотую цепочку. И Воротов, глядя на ее смущение, понял, как для нее дорог был рубль и как ей тяжело было бы лишиться этого заработка.
Она сказала это с таким видом, что Игорю Корелину осталось только протянуть ей руку и крепко пожать
холодные от волнения
пальцы девушки.
— Сегодня кухарка шинковала капусту и обрезала себе
палец, — сказал он, рисуя домик и двигая бровями. — Она так крикнула, что мы все перепугались и побежали в кухню. Такая глупая! Наталья Семеновна велит ей мочить
палец в
холодную воду, а она его сосет… И как она может грязный
палец брать в рот! Папа, ведь это неприлично!
Мама держала вожжи, я сидел на коленях среди телеги в
холодной траве, держал
палец на курке двустволки, вглядывался а темноту и спрашивал себя: как это мог бы тигр ухитриться прыгнуть на нас так, чтоб я успел в него выстрелить? И казалось: подозрительно колеблются верхушки кустов тальника около белого камня на меже.
Схваченный волк жалобно зарычал и рванулся с такой силой, что складка кожи,
холодная и мокрая, сжатая рукою Нилова, заскользила между
пальцами.
Поковыряв еще немножко в зубе и опачкав губы и десны Ванды табачными
пальцами, он опять задержал дыхание и полез ей в рот с чем-то
холодным… Ванда вдруг почувствовала страшную боль, вскрикнула и схватила за руку Финкеля.
Холодная как лед рука Ольги стискивает до боли мои
пальцы.
Каждый из нас должен прочесть кусок прозы и стихи, как нас учил эти четыре месяца «маэстро». Мы волнуемся, каждый по-своему. Я вся дрожу мелкой дрожью. Маруся Алсуфьева шепчет все молитвы, какие только знает наизусть. Ксения Шепталова пьет из китайского флакончика валерьяновые капли, разведенные в воде. Лили Тоберг плачет. Ольга то крестит себе «подложечку», то хватает и жмет мои
пальцы холодною как лед рукою. Саня Орлова верна себе: стиснула побелевшие губы, нахмурила брови, насупилась и молчит.
Легкое прикосновение к нашим
пальцам холодной нежной тонкой руки — и она исчезла за дверью залы так же быстро, почти незаметно, как и в первый раз.
Лизочка приподнимается медленно, со страдальческим выражением и грациозно склоняет голову набок. Василий Степаныч священнодейственно, едва касаясь
пальцами горячего тела, переменяет компресс. Лизочка пожимается, смеется от
холодной воды, которая щекочет ее, и опять ложится.